Правозащитник Александр Черкасов — об этом и многом другом: Как формировалась гуманитарное право? Как в его контексте видится война в Израиле? Почему ликвидация ХАМАСа — легитимная цель? Почему призывы к эвакуации жителей Газы на юг сектора не нарушают законы войны? Чем штурм больницы в Буденновске отличается с точки зрения гуманитарного …

Гендерная исследовательница, докторантка Университетского колледжа Лондона и соосновательница Феминистского антивоенного сопротивления Элла Россман рассказывает о том, как сексистские стереотипы сформировали российское общество, объясняет, чем «Солдатские матери» отличаются от «жен мобилизованных», и предполагает, что феминистское движение займет важную роль в будущем российском демократическом транзите.

Политолог Аркадий Дубнов рассказывает о том, почему война в Израиле началась именно сейчас, описывает расклад сил на Ближнем Востоке и вокруг него, предполагает, что российская ЧВК «Вагнер» могли быть замешаны в нападении ХАМАСа, и объясняет, почему решение о наземной операции в Газе такое сложное.

Литературный критик и арт-куратор Анна Наринская рассказывает о том, как Европа и переосмысляла свою каноническую культуру и почему Россия этого не сделала, объясняет, в чем «имперскость» русской культуры и почему «великая» значит неподсудная, и рассуждает о том, можно ли считать эмигрантскую культуру русской.

Филолог и культуролог Гасан Гусейнов рассказывает о том, как «лишь бы не было войны» превратилось в «можем повторить», объясняет, почему русская культура оказалась на острие словесных баталий, предполагает, что российское общество попало в ловушку принадлежности, и уверен, что эмиграция не снимает ответственности.

Преподаватель магистерской программы «Российские исследования» в Карловом Университете Дмитрий Дубровский рассказывает о том, как деградирует российская академия после начала войны, объясняет, чем нынешние студенты отличаются от советских, и рассуждает о том, помогут ли эмигрантские образовательные проекты российской науке продержаться до лучших времен.

Социолог и политолог, специалист по России, профессор лондонского Кингс-колледжа Сэм Грин рассказывает о том, что Путин выигрывает от войны, рассуждает о том, почему для россиян важен ритуал участия, и объясняет, почему победа Украины не означает поражения России и наоборот.

Социолог Константин Гаазе рассказывает, как бюрократический авторитаризм скатывается в хунту, рассуждает о том, как «усталое» общество ищет объяснения происходящему с ним, и объясняет, почему для окончания войны необходимо конституционное переучреждение России.

Политолог, старший научный сотрудник Финского института международных отношений Маргарита Завадская рассказывает о том, как в России продолжает существовать политика, объясняет, как социальный цинизм стал основой режима, предполагает, что большинство политических эмигрантов не вернутся, и уверена, что вся надежда — на троечников.

Исследователь медиа, лектор Университета Шеффилда Илья Яблоков рассказывает о том, как теория заговора стала основой российского режима, объясняет, почему пропаганда больше не имеет значения, и рассуждает о том, как важно начать обсуждать образ будущего.

Экономист Владислав Иноземцев объясняет, как российская экономика справилась с санкциями, рассуждает о том, почему ухудшение жизни не изменит общественных настроений, рассказывает, чем нынешний военный бюджет отличается от советского, и предполагает, что даже после Путина Россия будет сидеть на нефтяной игле.

Сооснователи Архива независимых медиа (RIMA) Анна Немзер и Илья Венявкин рассказывают, что можно узнать о сегодняшней России из прессы 2000-х, объясняют, как деполитизация общества стала основой режима, рассуждают о том, как мы упустили шанс на свободу, и объясняют, каким образом работает карикатурная пропаганда.

Политолог Дмитрий Орешкин рассказывает о том, засчет чего выживает режим, предполагает, что репрессии будут только усиливаться, и объясняет, как после смерти Путина элиты будут делить власть и собственность, а Кадыров и Пригожин — территории.

Сооснователь и главный редактор проекта «Проверено.Медиа» Илья Бер рассказывает о том, почему люди хотят получать информацию там, где привыкли, объясняет, как устроен государственный фактчекинг в России и рассуждает о том, что будет, если выключить пропаганду.

Историк, педагог, автор ютюб-канала «Уроки истории с Тамарой Эйдельман» Тамара Эйдельман рассказывает о том, можно ли отыскать причины войны с Украиной в прошлом, рассуждает об ответственности системы образования за социальную апатию, объясняет, почему идеология пользуется спросом, и описывает посттравматический синдром, с которым неминуемо столкнется все российское общество.

Руководитель движения «Русь Сидящая» Ольга Романова рассказывает о том, как вернувшиеся с войны зэки меняют социальный уклад внутри России, объясняет, какую роль российские правозащитники играют в гражданском обмене пленными, и рассуждает о том, почему в Россию будет сложно вернуться даже после окончания войны.

Политолог Олеся Захарова рассказывает о том, как изменилась публичная сфера в России после начала войны, объясняет, почему Пригожин больший популист, чем Путин, и предполагает, что нелогичность — новый и очень действенный инструмент российской пропагады.

Главный редактор журнала The New Times Евгения Альбац рассказывает о том, как в Украине встречали русского журналиста, объясняет как меняется миссия и роль прессы во время войны, рассуждает об ответственности интеллектуальной элиты за то, что произошло в России, и пытается разобраться в том, почему российскому обществу оказалась не нужна информация.

Почему Путин начал войну с Украиной не ради удержания власти? Как урбанизация советского образца сформировала современное российское общество? Почему оно цепляется за видимость нормальности жизни? И был ли вообще в России когда-либо демократический транзит? Об этом говорим с политологом, старшим научным сотрудником Центра стратегических и международных исследований в Вашингтоне Марией …